Обязательная сцена
Бреши в прогрессивном усложнении становятся все шире, барьеры становятся все круче, чтобы убедить нас, что герой способен их преодолеть. Но все это будет работать вхолостую, если в конце прогрессивных усложнений герой и антагонист не схватятся в решающей схватке. И герой не докажет нам. что он стоит наших волнений и наших надежд.
Эта сцена обязательно должна произойти здесь, сейчас, на наших глазах. Поэтому она и называется обязательная сцена. К ней все идет. Ее нельзя сделать и сыграть где-то под столом ногами. Мы хотим ее увидеть, чтобы испытать полную меру волнений за героя, которому уже отданы наши сердца.
Обязательная сцена вырастает в конце прогрессии усложнений как решающая схватка героя и антагониста, как самое эмоциональное собы-
240
тие фильма. Она выражает коренную идею фильма. В ней сталкиваются тема и контртема в своем максимальном развитии. Она следует сразу после кризиса. Рай победы и ад поражения в обязательной сцене предельно сближены. Победил — и ты в раю, проиграл — ты в аду.
В кульминации "Кукушки" медсестра, придя на работу, быстро и умело наводит порядок в психушке, которой Мак Мерфи придал вид борделя. Она обнаруживает Билли в постели со смущенной шлюхой:
шлюху выгнать, Билли привести к порядку.
Но Билли выздоровел! Он больше не заикается! Он освободился от своих страхов! Он уже неподвластен медсестре. Этого медсестра не допустит. Она жестко и умело загоняет Билли обратно в его болезнь, в его мании и комплексы. В отчаянии Билли перерезает себе горло.
И тогда Мак Мерфи в ярости кидается на медсестру, чтобы убить ее. Чтобы избавить мир от этого дьявола! Это и есть обязательная сцена. В течение всего фильма в нас неуклонно росло желание увидеть эту сцену. Каждая победа медсестры над Мак Мерфи заставляла нас все сильнее и сильнее желать, чтобы Мак Мерфи схватился с ней и победил. Медсестра кажется сильнее. Но герой должен в конце фильма встретиться лицом к лицу со своим драконом — победить или умереть. К этому бою он идет, перейдя в конце прогрессивного усложнения "точку без возврата".
В обязательной сцене контраст надежды и отчаяния, позитивной и негативной энергии фильма достигает максимума. Это эмоциальный пик фильма.
В "Эпидемии" настоящий антагонист обрисовался не сразу. В начале мы все думаем, что герои борются только с вирусом-убийцей. Но по-
241
степенно проявляется враг - генерал (Дональд Сазерленд). Он хочет владеть смертоносным бактериологическим оружием и ради этого готов уничтожить целый город. Он пытается уничтожить полковника (Дастин Хоффман), чтобы парализовать работу над вакциной. Наступает решающая схватка. Генерал на двух тяжелых военных вертолетах против полковника на одном маленьком маневренном вертолете. Это и есть обязательная сцена, где герой проявляет максимум храбрости и воли. Шедевром исполнения ее не назовешь. Но в выдумке, а главное, в грамотности ей никак не откажешь. В энергетическую копилку фильма она свою лепту вносит.
Обязательная сцена дает ответ на главный драматический вопрос
242
фильма. Этот вопрос четко возникает во вспышке интереса. Что, собственно. нас интересует? Как все это повернется? Чем закончится? Путь от вспышки интереса к обязательной сцене — это путь главного драматического вопроса. Все должно концентрироваться вокруг него.
Трудность обязательной сцены состоит в том. чтобы она оказалась непредсказуемой и вместе с тем соответствовала ожиданиям зрителей. Один из лучших мастеров сценарного дела Уильям Голдвин сказал:
"Зритель должен получить то. что хочет, но совсем не так, как он этого ожидает".
Если же обязательная сцена предсказуема и все происходит примерно так, как вы и предполагали, то у вас возникает смутное ощущение, что вас кормят едой, которую вы уже однажды съели и переварили. Надо писать, как называется такая еда?
Чтобы этого не произошло. профессиональный
процесс работы страхует вас. С самого начала, прежде всего остального, вы должны придумать обязательную сцену. И после этого, имея ее в голове, выстроить развитие усложнений так, чтобы только вы знали, чем оно обернется, а никто другой не смог бы догадаться.
Это уже не так сложно, когда главное придумано.
Взаимодействие вспышки интереса, развития усложнений и обязательной сцены — это зерно, из которого вырастает история.
Есть, однако, истории, в которых репертуар поведения героя жестко ограничен. Например, фильмы о Рокки. Этот парень только и умеет, что драться на ринге. Когда приходит время обязательной сцены, всем понятно, что противники не станут неожиданно для всех петь хором или танцевать танго. Они будут дубасить друг друга. Но как?
Так, чтобы у вас дух захватило, чтобы ноги отнялись от возбуждения. Обязательная сцена не случайно находится в пике энергетического развития фильма. Здесь мы максимально близки с героем. Это место наибольшей эмоциональной вовлеченности зрителей в мир вашего фильма. Неплохо заставить зрителей здесь поволноваться. Пусть кардиограмма Драматической перипетии скачет вверх-вниз, вверх-вниз:
— Все потеряно — он проиграл!..
243
- Нет! Он выиграл. Он на коне!..
- О-о! Он погиб окончательно и не вылезет!..
- Нет! Он все-таки побеждает!..
- Какой коварный противник! Он уничтожит моего героя!..
- Нет! Нет! Дай ему! Еще! Этот гад заслужил! Растопчи его! Размажь!
Мы победили! Ура!!!
Лучше всего, когда неожиданный поворот в действиях и максимальное эмоциональное развитие помогают обязательной сцене сообща.
244
Максимум эмоционального напряжения в обязательной сцене возникает из:
1. максимального саспенса;
2. самого высокого барьера перед героем;
3. четко обозначенной "точки без возврата" перед самой глубокой брешью;
4. максимальных драматических перипетий.
Проверьте вашу обязательную сцену по этим пунктам. Как правило, всегда найдется возможность немного ее доработать.
В фильме "Побег" бежавший из тюрьмы хирург (Гаррисон Форд) должен найти убийцу своей жены. Прогрессия усложнений вырастаете двух сторон. ФБР сплетает сеть погони, от сцены к сцене они все ближе. И вот уже дышат в спину. Одновременно вырастает картина заговора убийц. Герой выясняет, что помешал миллиардному обману, который грозит нашему здоровью вредными лекарствами.
Погоня настигла героя в здании, где мир ученых на конференции должен узаконить этот обман. Но герой разоблачает заговор, хотя у него нет шанса спастись. Это обязательная сцена. Проверим, как работают наши контрольные вопросы.
1. Саспенс. Мы уже поддерживаем героя. Он готов пожертвовать собой, чтобы отстоять свою честь и спасти наше здоровье. Мы полюбили этого благородного человека и желаем ему победы.
2. Барьер. Он кажется непреодолимым. Похоже, герой должен пожертвовать жизнью во имя спасения человечества.
3. Точка без возврата. Обозначена предельно ясно. До этого момента герой тайком искал истину, спасался и убегал. Теперь он делает открытый шаг прямо в пропасть бреши. Брешь - это все научное сообщество, обманутое циничными дельцами, и полиция, обманутая убийцами.
4. Герой сделал, что хотел. Публично заявил об обмане. Но эмоциональный потенциал сцены не исчерпан. Хороший парень должен победить плохого парня в прямой схватке. Зритель хочет, чтобы из него вытащили максимум эмоций. И сцена завершается традиционной клишированной дракой двух врагов-хирургов. Вы видите подобную сцену в каждом фильме, который намерен эмоционально выпотрошить зрителя. И фильмы добиваются этого.
Плохой парень проявляет максимум подлости, жестокости, коварства и вынуждает героя проявить максимум отваги, риска, мужества и ловкости. Все это выявляется в серии конфликтов, доведенных драматическими перипетиями до максимума. На мой взгляд, эти моменты, когда
245
герои, за которого я волнуюсь, лупит коварного и сильного врага, прекрасны. Ребенок, который, кажется, давно заснул во мне, в эти минуты просыпается и кричит: "Дай ему! Еще!!"
А если мы вспомним Пушкина - "Поэзия должна быть. прости Господи, немного глуповата" - и умнейшего Бернарда Шоу — "Слова смущают? Слушайте музыку", - вам становится понятно, почему мы имеем право с доброжелательным презрением смотреть на ироничных головастиков с тощим тельцем
недоразвитых эмоций. Они уверяют нас, что их занудные повествования несут какую-то многозначительную тайну.
Врут. Шифруют пустоты безжизненных пещер. Поэты драмы - те, кто делает увлекательные боевики, триллеры и сериалы мыльных опер. Это кажется мусором, но именно из этого будущее соберет симультанную картину памяти о нашем времени. А невротики, источающие скуку, не имеют шанса. То, что лишено энергии сегодня, лишено ее навсегда.
